Зверь опустил голову, хвост его застыл.

— Нет, все совсем не так плохо, — возразил Джеффри, гладя пса по голове и почесывая у него за ухом. — Ты замечательный зверь, и мне очень хочется, чтобы ты стал моим товарищем на все годы юности.

Пес с надеждой поднял голову.

— Ты не можешь терпеливо подождать здесь? — спросил Джеффри. — Когда мы вернемся, то обязательно возьмем тебя домой. Ты будешь служить мне?

Пес смотрел на него. Потом снова раскрыл пасть и несколько раз ударил по земле хвостом.

— Хороший парень! — Джеффри потрепал его за уши и вскочил. — Жди нас в готовности и станешь конюшенным псом… Хорошо, Фесс? — и мальчик с затаенным страхом посмотрел на коня.

— Для меня будет большой честью разделить конюшню с таким верным спутником, Джеффри, но ты понимаешь, что решение все равно остается за твоими родителями.

— О, конечно, Фесс! Но если ты разрешишь ему жить в конюшне, я думаю, мама не станет возражать!

— Ну, пошли! — Корделия смотрела на эту сцену с плохо скрываемым нетерпением. — Запад ждет!

— Пошли! Иду с радостью! — Джеффри повернулся и пошел. Он лишь дважды обернулся, чтобы помахать рукой. И даже не слышал, как Корделия что-то прошептала о большом дурно пахнущем слюнявом псе.

Лес поредел, деревьев стало меньше и все они как-то исхудали. Тропа медленно и незаметно ползла вверх, и когда утро подходило к концу, дети выбрались на высокую вересковую пустошь. Ветер трепал им волосы, а широкий открытый вид веселил сердца.

— Ух ты! — воскликнула Корделия. — Хочется танцевать!

— Пожалуйста, не нужно, — быстро сказал Фесс. Даже сюда от далеких камней доносились звуки музыки.

Магнус осмотрелся, нахмурив лоб.

— Что-то не видать никакого пруда или источника, Фесс.

— Да, ручьи здесь в редкость, — подтвердил робот. — В такой местности открытая вода встречается редко. Когда найдем, нужно будет наполнить меха.

— А если не найдем?

— Не повернем назад, пока не найдем, — решительно сказал Фесс.

— А мы не искушаем судьбу, Фесс?

— С обычными детьми — да. Но вы можете летать; когда начнете испытывать жажду, полетите.

Корделия глотнула.

— Я уже хочу пить.

— Только потому, что мы об этом заговорили, Корделия.

— Я могу по-быстрому слетать к ручью, у которого мы ночевали, — предложил Грегори.

Фесс поднял голову.

— Конечно! Я постоянно упускаю из виду ваши способности.

— Ты хочешь сказать, что забываешь, что мы можем делать?

— Не «забываю», — возразил Фесс.

— Он просто не хочет признавать их, — прошептал Джеффри Магнусу, но старший брат утихомирил младшего.

Фесс сделал вид, что ничего не слышал.

— Ну хорошо, так как вы в любое время способны раздобыть воду, можно не опасаться жажды. Но здесь есть трясины, дети. Оставайтесь на тропе: эти полоски мягкой почвы могут проглотить вас целиком.

— Не смогут, когда с нами ты, — пропел Грегори.

— Но мама рассердится, если ты извозишь одежду, — заметила Корделия. — Так что смотри, куда ступаешь, брат.

Грегори надул губы, но послушно зашагал по тропе. Впереди рядком шли Джеффри и Корделия, а замыкал строй Фесс.

Поднявшись на гребень небольшого хребта, они повстречали огромный камень, перегородивший тропу. На камне преспокойно покоилась пара голубых девичьих туфель.

Корделия радостно вскрикнула и подбежала к камню.

— Ой! Какие они красивые! — девочка подхватила туфли и принялась разглядывать их на солнце. — И какие мягкие!

— Мягкие? — переспросил Грегори, широко раскрыв глаза. — Значит, они из ткани, сестра?

— Нет, из кожи. Бархатные на ощупь.

— Такая кожа называется замша, — объяснил Фесс. — Корделия! Они не твои!

— А чьи же еще? — Корделия поспешно разулась и решительно натянула на ноги голубые туфли. — Если кто-то оставил их и ушел, значит, они ему не нужны! И посмотри, они совершенно новые!

— Тогда почему я им не доверяю? — нахмурился Магнус.

Уже привычная басовая нота прозвучала особенно громко. Магнус отпрыгнул, и точно на его место упал новый камень.

— Чума на эти шумные камни!

— Они и есть чума, — Грегори обиженно посмотрел на сестру. — Корделия! Не нужно!

Ноги Корделии ступали в такт музыке камней, все тело гибко раскачивалось.

— Да почему нет? Теперь я понимаю, почему в этой музыке такой сильный ритм. Для танцев.

— Мне еще долго не захочется танцевать, — заявил Магнус, — после того, как я видел других танцующих. Перестань, Делия! Пошли отсюда!

— Никакого вреда в танцах нет, Магнус, — назидательно вставил Фесс. — Пусть позабавится несколько минут: мы ведь никуда не торопимся.

Магнус удивленно посмотрел на коня; в его взгляде ясно читалось, что он подозревает Фесса в предательстве. Но Фесс только продолжал смотреть на Корделию, неподвижный и терпеливый, как железная плита.

— Ничего глупее не видел, — фыркнул Джеффри, — танцевать под это дурацкое ДУ-ДУ-ДУ, — он фальшиво напел мелодию и задергался в гротескной пародии на танец Корделии. Она гневно закричала:

— Злой мальчишка! Неужели ты просто не можешь видеть, как кто-то радуется, и не помешать?

— Осторожней, брат, — предупредил Магнус. — Ты тоже шагаешь в такт.

— Запросто, — саркастически подтвердил Джеффри. Но уже буквально через пару тактов и думать забыл напевать свою музыкальную пародию, шаги его становились все более проворными и легкими, а на лице заиграла улыбка.

— Тебе нравится не меньше, чем мне, — усмехнулась Корделия.

Джеффри резко остановился, побледнев от оскорбления.

— Никогда! Это девчоночья игра!

— Когда подрастешь, тебе тоже понравится, Джеффри, — заверил его Фесс. — И общество молодых леди станет одной из величайших радостей для тебя.

— Тогда я не желаю расти!

— Не нужно так говорить, прошу тебя, — быстро проговорил Грегори, — на Греймари самые необычные желания могут невзначай исполниться.

Джеффри сердито посмотрел на брата, но ничего не ответил.

— Ну, мы достаточно задержались здесь, — подытожил Фесс. — Пошли, Корделия. Кончай свой танец: пора продолжить путь.

— Ох, ты все удовольствие испортил, — пожаловалась Корделия. — Но солнце уже низко, и в самом деле пора идти.

— Тогда пошли, — повторил Магнус. — Перестань танцевать.